Вчера, в понедельник 20-го февраля(2012г), мне выпала возможность пообщаться с Михаилом Коломыцевым. Михаил связался со мной и пригласил пообщаться в Государственную академическую капеллу Санкт-Петербурга(он должен был участвовать в закрытом концерте для ветеранов и блокадников в составе труппы «Москонцерта», где он работает уже несколько лет), включив меня в список приглашённых на концерт.
Михаил оказался очень общительным и интересным собеседником, простым, не зазнавшимся. Времени у нас было не очень много, но мы о многом поговорили. Я спрашивал Михаила и о его работе, и о программе «Играй, гармонь!» в её нынешнем виде, и о его отношении к творчеству Игоря Растеряева(скажу сразу, что Михаил относится к нему весьма положительно) и многом другом.
Запомнился момент, когда мимо проходили две женщины среднего возраста, и одна из них, увидев Михаила с гармонью, подошла и с неподдельным восхищением сказала подруге: «Ой, смотри, гармонь! Настоящая! Сто лет гармонь не видела…» Михаил наиграл для них пару мелодий, вызвав самые положительные эмоции.
Естественно, поговорили и о гармонях(я как-то давно просил Михаила рассказать о своём инструменте). Тут выяснилось несколько интересных подробностей. Во-первых, оказалось, что шикарная шестиголосая гармонь Дмитрия Панаскина, изначально делалась мастером Сизовым именно по заказу Михаила, но, в последствии, Михаил не стал её брать, так как мастер отказался учитывать его личные пожелания относительно её конструкции и используемых материалов: Сизов делает корпуса своих гармоней из фанеры(к слову) и по поводу тонкостей производственного процесса ни с кем не советуется, что Михаила не устраивало.
Нынешняя же гармонь Михаила имеет довольно интересную историю. Михаил четыре года вёл переговоры с Тульской фабрикой, по поводу изготовления гармони по своим пожеланиям и, в конце-концов, за эту работу взялся мастер Юрий Маторин. Для изготовления корпуса он использовал нижние, уцелевшие, венцы сруба сгоревшего дома своего отца(Михаил сам видел эти распиленные на части еловые(да-да, корпус гармони сделан из ели) брёвна, стоящие в мастерской Маторина). Изначально для изготовления голосовой части гармони планировалось использовать итальянские кусковые планки. Узнав об этом, Михаил лично ходил к директору и сказал ему примерно такие слова: «Представьте, еду я на конкурс в Италию и после выступления меня спрашивают, а что это за инструмент такой? Что за голоса такие? А я им отвечаю: «а это ваши, итальянские»…» В общем, что называется, задел директора этим. В итоге планки были сделаны цельные латунные, ручной работы, с голосами мастера Маврина. Одна только басовая планка, во избежание утяжеления инструмента, была сделана из дюраля из-за своей значительной толщины. Гармонь имеет 27-клавиш в правой клавиатуре, и, в отличие от остальных тульских гармоней 27х25, клавиши ля-диез и до-диез не перепатуны местами, а стоят именно так, как нужно. Для более задорного звучания, по желанию Михаила, из четырёх голосов гармони, два голоса-высокие(пикколо). Поясню: традиционно четырёх голосые гармони имеют в своём составе один голос низкий, два-средних и один-высокий. Гармонь имеет переключатель, отключающий один самый низкий голос в правой клавиатуре. В левой части имеется перегородка-сурдина, закрывающая-открывающая отверсия в крышке левой механики, для приглушения звучания басов при необходимости.
Михаил предоставил мне возможность вдоволь наиграться на этой гармони(ему пришлось отойти и оставить меня с ней на едине) и могу сказать: это не гармонь… Это-конфетка! Бесшумная, очень мягкая механика, особенно-левой клавиатуры, не идёт ни в какое сравнение со стучащей и скрипящей клавиатурой обычных Чаек, Тульских и прочих. Голоса отвечают на малейшее движение меха. Казалось бы, меха уже сжаты до предела, но стоит нажать клавишу и раздаётся чёткий, громкий звук. Басы мощные, рычащие, даже несмотря на то, что играл я примерно в треть силы, чтобы не мешать никому(мы находились с той стороны зала, откуда выходят на сцену музыканты). Можно только представить, как они зазвучат при полноценной игре… Звук-чёткий, насыщенный, я бы сказал, густой, ласкающий слух. При игре сидя, бедром чётко ощущается приятное дрожание корпуса.
Весь концерт я не смог посмотреть по некоторым причинам, но из тех музыкантов, что я послушал, выступление Михаила собрало, пожалуй, больше всего оваций(прозвучало попурри на тему военных песен). Огорчило лишь то, что упомянув Заволокина, ведущий назвал его «Евгением»… Михаил вышел на бис прямо в зал и под его «Яблочко» и под гром аплодисментов лихо сплясала пожилая женщина с увешанной медалями грудью.
На прощание Михаил подарил мне свой диск «Без гармони тиха наша Русь!». Начинался концерт и, пожелав Михаилу удачи и творческих успехов, я побежал в зал.
Несколько фотографий напоследок:
